Однажды, когда меня забирали из детского сада, по дороге домой мы встретили компанию знакомых людей моего деда, и среди этих людей был карлик. Он выглядел старым ребенком. Низкого роста, в непонятной одежде наподобие школьной формы из 80-хх, на его круглом лице были морщины. Низкий человек с высоким голосом. Он еще что-то выкрикивал, типа угроз. Я тогда дико испугался. Следующим утром я спросил у деда на счет того карлика:
— Кто это был такой низкий и страшный?
Дед, тогда мне сказал:
— А-а-а, так это же этот... Ну как его... К окошку-то еще подлетал, с пропеллером...
Он так и не смог вспомнить имя... Мое воображение тогда рисовало картину, как этот самый карлик подлетал к нашему окошку, а за спиной у него был двигатель от моторной лодки, стоящий у нас в гараже.
Еще там жил чувак похожий на пьющего индейца. Засаленный, в непонятных грязных штанах, потрепанной джинсовке, с длинными седыми растрепанными волосами. Он был сутул и стоял с согнутыми немного в коленях ногами и с засунутыми руками в карманы штанов. Как бы сидя на невидимом стуле. Я его тоже дико боялся. Однажды мы с дедом встретили карлика и еще какого-то его друга и к нам подбежал этот китаец и что-то громко прохрипел, типа, ты чо тут моего друга, бла-бла-бла, не помню в общем. Я испугался, а когда тот отвернулся, и стоял в этой странной позе полуприсевшего, дед понарошку пинал его под зад попеременно меняя ноги. Я боялся, что этот индеец заметит это и нападет на нас. Но он тогда не заметил.
А еще у деда был знакомый ростом два метра пятнадцать сантиметров. Однажды мы ехали с лесоповала на машине, груженной дровами. А он стоял голосовал, чтобы его подвезли в поселок. Я тогда в первый раз увидел гигантского человека, высокого с огромными руками и лицом. Я залез на дрова, а его посадили на переднее сиденье, он еле влез в машину. И еле вылез. Всю дорогу я с удивлением смотрел на него, а он иногда поворачивался и улыбался, понимаю мою реакцию по выражению изумления на лице.
Местечко было то еще в общем. Прибавьте туда еще всяких бабок, похожих на ведьм, забулдыг, дряхлых стариков... Сейчас я, конечно, все это понимаю. Того карлика звали Карлсон. Карлсон, Карл!!! А индеец был китайцем. И все эти страшилки вызывают смех. Смех и страх идут рука об руку. Например, когда вы на каких-нибудь американских горках катаетесь и ржете. Или когда кто-то из знакомых резко из-за угла выскакивает и пугает вас, а вы потом радуетесь, что все обошлось... Или когда вы в детстве чего-то боялись, а потом выросли и посмеялись над этим.
Я смотрел Твин Пикс в 12-ть лет. Один. Дома. Ночью. И, когда там начали появляться все вот эти вот товарищи из черного вигвама, да еще и в знакомом сеттинге. Когда Линч навел мистику на детективную историю. Когда я смотрел это, у меня по коже бежали мурашки. Именно сама мистика с этими персонажами меня пугала и интересовала, по понятным вам уже причинам. При этом обычные американские страшилки меня вообще не впечатляли. А тут прям до оцепенения. Твин Пикс был самым сильным сериалом того времени для меня. Запомнился на всю жизнь. Я сопереживал Куперу, который просто вскрывал эту мистику, расследовал, и совался туда, куда простым смертным лучше не лезть. И как ему не страшно? Может он не понимает, во что ввязывается?
Прошло много времени. Возраст оставил чувства далеко позади. И вот, выходит третий сезон. Я уже взрослый. Уже далеко от того странного места. У меня в руках планшет. Ночь. Знакомый оупенинг. Знакомые хвойные деревья. Водопад. И все вот это вот. Постаревшие герои, боже, постаревшие герои. Купер просидел 25 лет в черном вигваме... И, когда Купер снова начал шагать в леденящую неизвестность, и встретил странное и страшное существо... Я снова испытал чувство ужаса. Прям как тогда. В далеком детстве. В глубоком захолустье. Мои глаза широко раскрылись, челюсть отвисла, я оцепенел и осознал, что не просто смотрю сериал 20 лет спустя, а держу в руках, буквально держу в руках, кусочек своего детства. Через мгновение я был счастлив. Я улыбался от счастья. Страх и смех снова взялись за руки.
Хочется сказать спасибо Линчу, за то, что он снова подарил мне возможность испытать такие чувства.